Burn them all
Полная желтая стерва-луна вновь подглядывает за тобой в незашторенные окна старого дома на обочине. Старый саксофон, разливающийся по чернильной темноте комнаты, скользит гладко, томно, не цепляясь ни за что конкретно.
Одиночество…Такое пьянящее, такое нужное сейчас. Нанесенные вчера раны затягиваются шероховатой коркой чужих прикосновений, ласк, горячего шепота и удовольствия. Зная, как вылечиться от боли, ты всегда теперь прибегаешь к этому способу. Просто потому, что на руках уже не осталось живого места – белые ниточки шрамов, своеобразные браслеты, своеобразная история, вечное напоминание.
Едкая горечь обиды разъедает все изнутри, почти освобождая мечущегося Зверя внутри. Стальные прочные прутья тают на глазах, словно воск, как грязный снег под опаляющим солнцем. Последний сильный рывок и тот, кто так долго держался под контролем, вырывается наружу. Сметая все вокруг бешеным ураганом, пьянея от этой оглушительной свободы и вседозволенности.
Самайн…он зовет Зверя, призывает не сдерживаться. Утром обрушится кара и гнев разъяренного Хищника на тех, кто посмел обидеть его любимую, более миролюбивую половинку. Утром мир окрасится в желтые оттенки фиолетового – цвета гнева Зверя.
Контроль потерян, ставки сделаны и жребий брошен. Утром будут жертвы, раскрашенные причудливыми витками Звериного гнева, но не сегодня. Нет, сегодня будет тягучий саксофон и полная желтая стерва-луна, вновь подглядывающая в незашторенные окна старого дома на обочине.
Одиночество…Такое пьянящее, такое нужное сейчас. Нанесенные вчера раны затягиваются шероховатой коркой чужих прикосновений, ласк, горячего шепота и удовольствия. Зная, как вылечиться от боли, ты всегда теперь прибегаешь к этому способу. Просто потому, что на руках уже не осталось живого места – белые ниточки шрамов, своеобразные браслеты, своеобразная история, вечное напоминание.
Едкая горечь обиды разъедает все изнутри, почти освобождая мечущегося Зверя внутри. Стальные прочные прутья тают на глазах, словно воск, как грязный снег под опаляющим солнцем. Последний сильный рывок и тот, кто так долго держался под контролем, вырывается наружу. Сметая все вокруг бешеным ураганом, пьянея от этой оглушительной свободы и вседозволенности.
Самайн…он зовет Зверя, призывает не сдерживаться. Утром обрушится кара и гнев разъяренного Хищника на тех, кто посмел обидеть его любимую, более миролюбивую половинку. Утром мир окрасится в желтые оттенки фиолетового – цвета гнева Зверя.
Контроль потерян, ставки сделаны и жребий брошен. Утром будут жертвы, раскрашенные причудливыми витками Звериного гнева, но не сегодня. Нет, сегодня будет тягучий саксофон и полная желтая стерва-луна, вновь подглядывающая в незашторенные окна старого дома на обочине.